«Не бойся, я с тобой»

Текст и фото: Светлана Ломакина

В первые годы они там даже ночевали: несли из дому подушки и пледы и по очереди занимали свободную кровать. Дети спали плохо: кто-то падал во сне, кто-то всхлипывал и звал на помощь. Няня подлетала, подхватывала и шепотом заговаривала: «Не бойся, миленький! Не бойся, я с тобой…»

***

Мы приехали в Шахты, в отделение, где живут «больничные дети». Это малыши и подростки, которых нашли на улице, забрали от неблагополучных родителей или дети-отказники. Многие из них больны. И все морально раздавлены.

В больнице дети проведут около месяца. Раньше они находились тут одни — несколько раз в день подходила медсестра или санитарка. Меняла памперсы малышам, наспех кормила грудничков, вечером мыла и уходила. А дети оставались — в кроватках с железными прутьями и с пугающим до судорог одиночеством. В нем, в этом одиночестве, растворялось последнее доверие ко взрослому миру — некого было спросить, где мама, некому пожаловаться на переполненный подгузник или занывший зуб.

Чтобы это исправить, шестнадцать лет назад фонд «Доброе дело» договорился с больницами и стал посылать к детям-отказникам нянь. Сегодня мы поговорили с тремя нянями в Шахтах — Надеждой Володиной, Светланой Герасименко и Ириной Меркитантовой.

Надежда Николаевна пришла в проект первой. До этого работала на птицефабрике, а тут сын услышал, что фонд ищет добросовестных нянь, и сказал: мама, иди, тебя точно примут.

— У меня же пятеро своих внуков — пошла и, конечно, от всего, что увидела, обалдела. Детей тогда было много — и новорожденных, и среднего возраста, и взрослых. Днем крутилась, как белка в колесе, а вечером и надо бы домой, но — у кого зубы режутся, кто-то криком кричит, боится. Как уйти? Поэтому и ночевали тут. Мы со Светой — по очереди, — Надежда Николаевна указывает глазами в соседнюю палату. Там Светлана Александровна укладывает брата и сестру, Колю и Олю.

Коля горько рыдает и просит, чтобы его вернули домой. Няня садится рядом, гладит его по руке и в сотый раз объясняет, что Коля уже взрослый мальчик — ему целых восемь лет — а у взрослых людей жизнь бывает очень разная. И где-то в этой жизни нужно потерпеть, где-то подождать, и тогда произойдет чудо — все изменится к лучшему. Как? А так, что Коля наконец-то пойдет в школу и ему откроется новый мир: он начнет понимать, сколько времени показывают стрелки часов, узнает про дни недели и времена года. Но главное — он научится читать! И сможет сам собрать из этих непонятных пока на листе буковок-букашек свое любимое стихотворение.
 
— А пока давай по памяти? «В доме восемь дробь один у заставы Ильича Жил высокий гражданин по прозванью Каланча, По фамилии Степанов и по имени Степан, Из районных великанов самый главный великан…»

Коля перестает всхлипывать, увлекается, повторяет, а вскоре и засыпает. Няня Света тихо закрывает дверь и переходит в палату малышей. И, пока проверяет им памперсы, рассказывает, что она когда-то закончила педучилище — мечтала работать с детьми, но времена на дворе стояли полуголодные и вместо школы пришлось идти на рынок. Всю молодость таскала на себе челночные сумки с обувью и только в 43 года, когда услышала от соседки, что в больницу нужны няни, все бросила и пошла.

— У меня тогда внутри екнуло: это мое! Так и есть - почти десять лет пролетели, как один день! — Светлана Александровна улыбается. — Ни разу я о своем выборе не пожалела.

Дни у нянь и правда летят: на смену они заступают в восемь утра, уходить должны в семь вечера, но — то убрать, то помыть, по успокоить — удается редко.

В середине дня няни тоже не скучают. Сейчас в двух палатах четверо детей, а еще утром было семеро. Троих забрали домой — редкий, почти краснокнижный, случай. Но и попали они сюда скорее по недоразумению. Няни наперебой рассказывают, что дети были «домашние» - это значит ухоженные, воспитанные, старшие учились в школе и видно, что росли в любви. Оба родителя работающие, по отзывам соседей благополучные. Но что-то у них случилось: папа перед праздниками сорвался, запил. Кто-то из чутких знакомых пригласил органы опеки и новогодние праздники дети провели в больнице. Когда родители доказали свою благонадежность, братья вернулись домой.

— Но чаще нашим детям в больнице лучше, чем дома, — добавляет няня Ира. — Они, конечно, никогда о родителях слова плохого не скажут, защищают, придумывают о них добрые истории. Но мы-то видим, как дети себя ведут: как прячут под подушкой хлеб и боятся приближения взрослых.

— Что вы имеете в виду?
— Ну вот ребенок бежит и падает — я руки протягиваю, чтобы его подхватить, а он закрывается, сжимается весь, думает, что я хочу его ударить… Или, помню, привезли полуторагодовалого малыша с большим ожогом на ноге. Мама, когда его сдавала, сказал, что это братик нечаянно чай вылил. А я-то вижу, что форма ожога, нагноение такое, будто ребенка привязывали за ногу к чему-то горячему, к батарее… В первый день в конце смены сидела в уголочке и плакала. А сейчас уже ничего, привыкла.

Ирина Леонидовна по профессии крановщица — до 90-х работала на мостовом кране, делала строительные блоки. Когда завод закрылся, ушла на оптовую базу, а потом родная сестра, которая работала в больнице, рассказала, что «Доброе дело» ищет еще одну няню. У Иры тогда дома был полуторагодовалый внук и первое время она, глядя на своего любимого карапуза, не могла понять — чем больничные дети хуже? Отчего их бросают, морят голодом, бьют? Ответа так и не нашла. А потом стала наращивать броню и выработала «нянин характер».

— У нас же как? Не только подмыть, покормить, покачать, но и на обследования водить — КТ, рентген, кучу бумажек собрать. Если раньше меня могли подвинуть другие родители, то сейчас уже я бетонная стена для наших детей. Сегодня в очереди к психиатру меня даже прокляли! — Ирина хохочет.

Надежда и Светлана согласно кивают: они тоже все это проходили не одну сотню раз. И если собрать всех ребят, что эти няни отогревали, учили, утешали и наставляли, наберется целый поселок. Поселок детей, для которых больничная няня порой — единственный за их небольшую жизнь теплый человек. Поэтому они и хватаются за нянины пальцы, виснут на шеях и ходят следом гуськом, путая слова «мама» и «няня».
Те, что постарше, когда выписываются из больницы, часто берут нянин телефон: поздравляют на праздники, справляются о здоровье. А иногда и просто заходят. Надежда Николаевна вспоминает недавний такой визит: ее бывшая подопечная, уже студентка училища, привела в палату свою подругу. Показывала место, в котором она когда-то жила. И бабушку-няню Надю, которая помогла ей разобраться в жизни.

— Мама у нее была не пьющая, нормальная, но у девочки подростковый бунт. Закончилось тем, что она сама пошла в опеку, попросила ее забрать. Пожила с нами в больнице, посмотрела, подумала и захотела домой, — Надежда Николаевна многозначительно улыбается. — Но девочка хорошая, трудный возраст переросла и все пошло, как надо.

Еще один подопечный няни Нади сегодня местная звезда — слепой музыкант, который поет на Шахтинском рынке. Поступил он подростком, незрячий и надломленный. Мог лежать, уткнувшись в стену, сутками. Няня подбиралась к нему мягко — то доброе слово, то конфетка в руку, то книжку на ночь почитать. Парнишка со временем оттаял. После больницы уехал в интернат. А сегодня, когда Надежда Николаевна видит его поющим на рынке, обязательно подходит и кладет в коробку сто рублей.

— Всегда мне хочется сказать — я же тебя еще маленьким помню! Но чего-то не подхожу, неудобно как-то…

Подобных историй в багаже каждой няни вагон и маленькая тележка. И Надежда, Светлана и Ирина наперебой вспоминают о найденной в сильные морозы в полузаброшенном доме полуголой двухлетней девочке — прозвали ее Морозко, потому что несколько суток растирали, никак не могли отогреть. И историю новорожденной Танечки, которая чудом осталась жива — мама ушла в наркотическом угаре из дома и не вернулась. И очень переживают о судьбе троих сестер, у которых папа умер от инфаркта, а мама запила и вышла в окно… Всех этих детей надо было заверить, что они не одни — бояться больше нечего. И если что, няня рядом.

Эти слова записываются на подкорку — и дети уходят с ними в другую жизнь. В этой жизни бывает всякое. Но когда через толщу тяжелой воды пробиваются нянина улыбка, запах накрахмаленной формы или строки стихотворения про дядю Степу — жить становится легче…
Больничные няни детям очень нужны. И даже больше — жизненно необходимы.

Оплачивать ежедневный труд нянь мы можем только благодаря пожертвованиям, которые вы делаете. Любая сумма – большая помощь. 

Если готовы помогать регулярно – оформите ежемесячное списание.